Несомненно к таким старым фильмам принадлежат: "Мы из Кронштадта" и "Оптимистическая трагедия" по пьесе В. Вишневского.
Остановимся немного на последнем, в котором великолепно играет анархиста Алексея будущий Штирлиц (молодой Вячеслав Тихонов), замечателен и образ Вожака (Борис Андреев), комиссарша - Маргарита Володина (менее интересный и несколько искусственный образ).
Кстати, приложивший руку к сценариям обоих фильмов Всеволод Вишневский был человеком удивительной судьбы (годы жизни 1900-1951гг): "Родился 21 декабря в Петербурге в семье землемера. Когда началась первая мировая война он, 14-летний гимназист 6 класса, уехал на фронт и стал разведчиком лейб-гвардии Егерского полка, заслужил три георгиевских креста. При этом продолжал учиться и, приезжая в отпуск в Петербург, сдавал экзамены, переходил из класса в класс и в 1918 получил аттестат зрелости".
- Настоящий очарованный странник, ставший жертвой революционной лихорадки, поманившей тогда многих русских юношей неким волшебным раем на земле. Но как же легко они поддались на эту прямо надо сказать незатейливую сказочку. Какая же слепота поразила в революцию множество русских людей. Следует признать, что на эту историческую загадку совращения русской души не ответишь какими-нибудь банальными конспирологическими схемами. Духовная порча в конце петербургского периода, как и пророчествовал Достоевский, уже глубоко поразила почти все слои русского общества и почва для революции с её бесчинствами оказалась хорошо подготовленной.
Да что говорить о том времени, если и сейчас, по прошествии почти века, и казалось бы, полной дискредитации идеи земного рая, всё ещё находятся ностальгирующие чудаки по несбывшимся кровавым сказочкам. Правда, ныне уже эта остаточная ностальгия носит явно нездоровый и вырожденческий характер. (А потому на ней и паразитируют такие неадекватные фигуры типа Кургиняна или же откровенные демагоги типа Доренко.)
Очень содержательный отрывок из Оптимистической традгедии, многие места которой стали уже почти ходячими мемами:
Какой богатый набор замечательных "ключевых слов" и выражений: "а спрашивали вы про партийность когда Зимний брали?"; комиссарша - "очень просто, мы (т.е. большевики) знаем куда и зачем идти и за что складывать головы" (- вот и довели прямиком до сегодняшней Компрадории); слова Вожака - "за идею до конца, брат Алёша", "тьфу целовал гада!","никому не верь, и мне не верь", "всё отравлено, под корень рубить надо".
Но особенно замечателен диспут критически-свободной личности Алексея с большевиком (латышом - как и положено) Вайноненом (такой типаж большевика будет благополучно расстрелян где-нибудь в 37г). Тем, кто погибнет за всё хорошее будет наградой "вечная память", на что даже экзальтированный Алексей совершенно резонно отвечает, что полного совершенства в конце пути достичь невозможно, в жизни так не бывает, - "это открытие сделал я, матрос Алексей". Но всё равно идёт и дальше с большевиками...
Разумеется, пьеса и фильм В.Вишневского были идеологически заданы, тенденциозны, а главное хитро умалчивали об оборотной и зловещей стороне разгула красной стихии. Правда, иногда намекали на неё в некоторых эпизодах.
Однако правда о разгуле революционной стихии была ужасной, а зверски поубивавший своих офицеров разнузданный Кронштадт в 17г. напоминал некую взбесившуюся Запорожскую сечь, которую естественно большевики пытались куда-нибудь побыстрее сбагрить на какие-нибудь "подвиги" в отдалённых местах Гражданской войны.
В самом начале перестройки (85-86гг) слушал одну передачу по Гражданской войне по радио Канада (Свободу ещё глушили). В прямом эфире из дома престарелых выступал со своими воспоминаниями некий бывший белый офицер, капитан артиллерии. Говорил тяжело, плохо от старости выговаривая слова (лет ему было за 90 с гаком), рассказал же он об одном поразившем его военном эпизоде.
Где-то на Юге умелыми действиями белым удалось загнать в ловушку красный бронепоезд с кронштадтскими моряками. На предложение сдаться "гвардия революции" ответила отказом и, не желая живыми сдаваться в плен, экипаж бронепоезда стал по одиночке выскакивать из него и с весёлыми матерными словами взрывать лимонки над головой. Естественно, мозги разлетаются во все стороны, - и таким лихим способом матросы себя истребили, что весьма поразило рассказавшего это белогвардейца на всю оставшуюся жизнь. Ведь это так по русски: "Натура - дура, судьба - индейка, а жизнь - копейка".
Относительно массовых кровавых злодеяний этой стихии революции приведу достаточно красноречивый и обстоятельный коммент одного юзера на ю-тубе относительно фильма "Мы из Кронштадта" - сценарий был написан В. Вишневским.
Кстати, одной из жертв тех лет оказался прапрадед Пола (Павла) Хлебникова контр-адмирал Аркадий Небольсин.
Сам же Павел Х. знаменитый журналист (разоблачитель Березовского и других чекистских воров), был убит при странных обстоятельствах в Москве в 2004г.
Rollon44 6 месяцев назад - https://www.youtube.com/watch?v=j2RFm9zKkVs
В Петрограде не любили кронштадцев, с ними связывали самые жестокие
события революционной поры. Ведь уже “бескровная” февральская революция в
Кронштадте началась с кровопролития. Представитель большевиков в Кронштадте Ф.Ф.Раскольников вспоминал, как ночью 28 февраля 1917 года “воинские части одна за другой с оркестрами музыки стали выходить на улицу... Под утро толпа матросов подошла к дому главного командира порта и потребовала его на улицу. Адмирал Вирен оделся и, выйдя на улицу, скомандовал: ”Смирно”... К адмиралу подскочил матрос и сорвал с него погоны. После этого его окружили и повели на Якорную площадь”. Герой русско-японской войны адмирал Н.Р.Вирен был растерзан толпой.
В тот же день погибли контр-адмирал А.Г.Бутаков и еще 35 офицеров. Избежавших расправы офицеров арестовали, Раскольников упоминает об издевательствах над ними: “В арестном помещении полуэкипажа находилось в заключении несколько офицеров, которых командир полуэкипажа трудолюбиво обучал пению “Интернационала”, похоронного марша и других революционных песен”. В те же дни с офицерами расправлялись на другой базе Балтийского флота, в Гельсингфорсе. 7 марта 1917 года З.Н. Гиппиус записала: ”В Кронштадте и Гельсингфорсе убито до
200 офицеров... Адм. Непенин телеграфировал: ”Балтийский флот, как боевая единица, не существует. Пришлите комиссаров [Временного правительства]”.
Поехали депутаты. Когда они выходили с вокзала, а Непенин шел к ним навстречу, - ему всадили в спину нож”. Командующий Балтийским флотом адмирал А.И.Непенин был убит прямо на глазах у депутатов правительства (по другим сведениям, выстрелом в спину). Его адъютант получил разрешение Совета матросских и солдатских депутатов “на изъятие тела адмирала Непенина, поехал и обыскал несколько свалок трупов офицеров”. Позже такие свалки появятся в Севастополе, в Симферополе, где с декабря 1917 года проходили расстрелы офицеров, в Одессе, где в 1918 году было убито более 400 офицеров флота. Офицерский корпус российского флота к началу 1917 года составляли 5248 человек. Для воспитания морского офицера, военного профессионала, требовались годы. При Временном правительстве в офицеры досрочно произвели 250 гардемарин. Таким образом, ко времени октябрьского переворота на флоте служили пять с половиной тысяч офицеров. Они были элитой российских вооруженных сил. За разгром флота, уничтожение его командного состава России придется заплатить непомерную цену.
Матросы, в отличие от столичного гарнизона, составляли сплоченные боевые отряды. Они сыграли решающую роль в событиях переворота 25/26 октября, а через несколько дней - в разгроме выступления юнкеров. И тут же принялись за расправу над пленными, садизм которой потряс Петроград: перед расстрелом юнкерам выкалывали глаза, отрезали половые органы и т.д. В таких акциях современники видели проявления психической патологии, царившей в
матросской среде. Не случайно статья В.Бонч-Бруевича с описанием диких радений кронштадцев, “сатанинских” песен и плясок смерти среди символических "задушенных” тел, названа “Странное в революции”...