Следует сразу оговорится, что взгляды славянофилов нельзя оценивать с точки зрения историко-научной или историко-социологический. "Русское воззрение" славянофилов было первой попыткой мифо-идеологически осмыслить тот кризис имперского петербургского периода, который вопреки блистательному, но исторически тупиковому абсолютизму Николая Первого, остро осознавался наиболее мыслящей частью тогдашней дворянской интеллигенции. Например, и славянофилы и западники хорошо понимали, что рано или поздно должны произойти перемены, связанные с неизбежной либерализацией империи и переходе к более современным формам государственности. Стремление к свободе было общей чертой и тех и других, однако понимание её существенно различалось. Для славянофилов свобода была понятием внутренним (религиозным, внутриличностным, семейным, внутриобщественным и т.д.), для западников свобода понималась чисто внешним образом как усовершенствование законов, политической жизни, устроения госуд. власти, одним словом - внешней среды.
Здесь следует заметить, что в те времена именно либералов-западников часто именовали "государственниками". Это различное понимание свободы постулировало славянофилов делать главный упор на внутренних (реальных или мифологических) "началах" народной жизни. Иными словами, славянофилы мыслили свободу как нечто вырастающую из глубин народного бытия, из его древних преданий и национальных архетипов. По мнению славянофилов основанием более свободной жизни должен быть сам народ, именно в нём должны проявится те "начала", которые сделают жизнь более совершенной. У западников всё было иначе, основной упор они делали на усовершенствовании политической жизни, образцы которой усматривали в достижениях европейского либерализма и демократии. По сути дела западники ничем принципиально не отличались от своего архитипического предка Петра Первого. Взять готовые политические образцы с Запада и чисто внешним образом применить их к российской действительности. В этом подражательстве наши западники были крайне неоригинальны, а потому они и не смогли создать сколько-нибудь интересной и привлекательной доктрины (несмотря на то что в среде западников были многие выдающиеся умы: Б.Н.Чичерин, историк С.М.Соловьёв, Т.Н.Грановский, В.Ф.Одоевский и др.). Это различие резко разделяло два противостоящих направления во взглядах на общество (народ) и государство ("правительство"). Для славянофилов подлинно творческой силой был народ или общество, но не в качестве простой социальной данности (простого социума), а в качестве тех творческих духовных потенций, которые составляли их внутреннюю метаисторическую основу. Для наших российских либералов-западников, даже самого лучшего пошиба народ в целом был пассивной страдательной массой, в корне не способной к самостоятельному развитию, а потому постоянно нуждающемуся в руководстве извне, т.е. в государстве как политической машине они видели единственную организующую силу в России, которая способна произвести какие-либо полезные преобразования. Как видно, от этих, несомненно самых лучших российских либералов, очень легко провести логическую цепочку до, например, - А.Чубайса. Как ни странно, это преемственность прослеживается и относительно некоторых наших западников-нацдемов: суть их доктрины - взять не долго думая и насадить в нашей Ордынии самые либертарианские и безбожные ценности Запада, и сразу у нас будет такая национальная свобода, ну как "в Швейцарии" или на худой конец как "в Греции" (в которой всё есть).
Однако же не хочу слишком идеализировать и наших славянофилов. Возможно, они переоценили творческие способности русского народа к саморазвитию и самоорганизации, тем не менее их воззрения не потеряли своей актуальности и живого интереса и для нашего смутного времени. Ниже привожу несколько концептуальных цитат из работ Константина Аксакова, который наиболее контрастным образом освятил различие смыслов общества и государства. Следует однако заметить, что другие славянофилы (А.С.Хомяков, Ю.Самарин, И.Аксаков и др.) придерживались всё же более умеренных взглядов и столь резко не противопоставляли друг другу общество и государство. (Замечу также, что в славянофильской терминологии Народ и Общество часто именовались общим термином "Земля".)
Путь и способ совершенствования жизни:
"Нравственное дело должно и совершаться нравственным путём, без помощи внешней, принудительной силы. Вполне достойный путь один для человека, путь свободного убеждения, путь мира, тот путь который открыл нам Божественный Спаситель, и которым шли Его Апостолы. Этот путь внутренней правды смутно мог чувствоваться и языческими народами. Не силою принуждения, но силою жизни самой истребляется всё противоречащее истине, даётся мера и строй всему." стр.2
Какие народы способны осуществить внутреннюю правду в своей жизни.
Тезис:
"Под влиянием веры в нравственный подвиг, возведённый на степень исторической задачи целого общества, образуется своеобразный быт, мирный и кроткий характер; и, конечно, если можно найти у кого-нибудь такой нравственный строй жизни (хотя бы и с набегающими диссонансами), то это у племён бытовых, по преимуществу, у племён Славянских."
Теперь антитезис:
"Существует другой путь, гораздо, по-видимому, более удобный и простой; внутренний строй переносится вовне, и духовная свобода понимается только как устройство, порядок (наряд); основы, начала жизни понимаются как правила и предписания. Всё формулируется. Это путь не внутренней, а внешней правды, не совести, а принудительного закона. Но такой путь имеет неисчислимые невыгоды. Прежде всего формула, какая бы то ни была, не может обнять жизни, потом, налагаясь извне и являясь принудительною, она утрачивает самую главную силу, силу внутреннего убеждения и свободного её признания; потом далее, давая таким образом человеку возможность опираться на закон, вооружённый принудительною силою, она усыпляет склонный к лени дух человеческий, легко и без труда успокаивая его исполнением положенных формальных требований, и избавляя от необходимости внутренней нравственной деятельности и внутреннего нравственного возрождения. Это путь внешней правды, путь государства. Этим путём двинулось Западное человечество." стр.3
Кстати и между прочим - вот откуда растут ноги русского анархизма Бакунина.
Далее следует развитие исторической мифологемы. Дабы сохранить свою совершенную чистоту негосударственной, а чисто нравственно-бытовой жизни, восточные славяне призывают варягов, чтобы те образовали государство, но так сказать по соседству с Землёй, не вмешиваясь во внутренний мир Земли (народа).
"Призвание было добровольное. Земля и Государство не смешались, а раздельно стали в союз друг с другом. В призвании добровольном означились уже отношения Земли и Государства - взаимная доверенность с обоих сторон. Не брань, не вражда, как это было у других народов, вследствие завоевания, а мир, вследствие добровольного призвания. Так начинается Русская история. Две силы в её основании, два двигателя и условия во всей Русской истории: Земля и Государство". стр.4
- Можно сколько угодно сомневаться в этой аксаковской идиллии, но невозможно опровергнуть её основную историческую коллизию - наличие и взаимоотношение двух главных сил, всегда так или иначе равностоящих друг от друга: общества и государства. Окончательное формулирование мифологемы:
"Итак, в основании государства Западного: насилие, рабство и вражда. В основании государства Русского: добровольность, свобода и мир. Эти начала составляют важное и решительное различие между Русью и Западной Европой, и определяет историю той и другой". стр.8
Так ли это было на самом деле , могут спросить некоторые слишком умные скептики. Но по своему мифоидеологическому существу это не имеет никакого значения. Относительно постулатов славянофильства очень мудро высказался Бердяев: неважно, было ли всё это так на самом деле, важно то, что так они думали. В ретроспективных спекуляциях славянофилы творили постулаты для будущего, а не для прошлого. Потому что религиозные идеи, мифы, идеологеммы, вырастающие из стихии жизни, творят историю, а не утилитарные расчёты или теоретические построения. Славянофилы были медиумами этой стихии жизни, они чутко улавливали её сокровенные интенции. Недаром же говаривал один проницательный персонаж: "мой друг, теория суха, но вечно зеленеет древо жизни".
Да и что такое в самом деле всемирная история (и уж тем более жизнь отдельного человечка) как не своеобразная религиозная притча, окончательный смысл которой доступен только одному Богу, а нам остаётся выявлять лишь отдельные обрывки этого непостижимого для нас смысла.
Теперь рассмотрим мнение К.Аксакова на западный вариант "национального государства", подходят ли его историко-религиозные начала для нашего русского народа, само бытие которого он рассматривал почти как откровение Божие:
"Народ на Западе пленяется идеалом государства. Республика есть попытка народа быть самому Государём, перейти ему всему в Государство; следовательно, попытка бросить совершенно нравственный свободный путь, путь внутренней правды, и стать на путь внешний, государственный. Самое крайнее выражение такой попытки, самое гибельное огосударствление народа видим в Америке, в Соединенных Штатах; там это гибельное огосударствление народа может иметь место, потому что там нет ни природной связи единородности, ни воспоминаний местных, ни предания, ни единства веры. Вместо живого народа, там государственная машина из людей. Отношения там становятся политическими: мир и спокойствие основаны не на любви, а на взаимной выгоде. Как не блестящ внешний порядок, но блеск его наружный; как ни строен он кажется, но это строй машины; как ни кажется он свободен, но эта свобода - личный, взаимно ограниченный произвол.
Нет, свобода не там: иде же дух Господень, ту свобода". стр.58, ПСС К.С.Аксакова М.1861г, т.1 .