Сегодня большой церковный праздник ТОРЖЕСТВО ПРАВОСЛАВИЯ.
Посвящён он, как известно, победе над иконоборческой ересью в Византии, драматическую историю которой и богословское значение этого праздника легко можно найти в интернете.
Но чем может быть интересен этот богословский праздник для нас, казалось бы такой далёкий от всей последующей послевизантийской истории. Может быть, кому то моё мнение покажется небесспорным, но с моей точки зрения именно этой победе над иконоборцами вся европейская цивилизация обязана своим творческим духом и всеми своими достижениями в исскустве, культуре, экономической и технической области.
"Не даром, - писал А.С.Хомяков, - всякое просвещение даётся ТОЛЬКО христианским народам". По сути дела, значение икон и священных изображений было закономерным расширением основного смысла христианства - Бог стал человеком для того, чтобы человек стал богом по благодати. Принцип боговоплощения не мог в истине христианства затронуть и все другие стороны жизни, в том числе и мирской.
Если бы смогло победить иконоборчество, то также закономерным образом христианство лишилось бы своего самого главного отличительного смысла и превратилось бы в какую-то третью разновидность универсального иудейства или мусульманства, т.е. возвратилось бы к безблагодатному монотеизму, в котором Бог был бы снова бесконечно далёк от человека.
Одной из парадоксальных сторон иконоборческой ереси является то, что зачинатель её, доблестный и талантливый император Лев 3 Исаврин, был тем великим полководцем, который сумел отразить мощный удар арабского ислама с востока. Он несколько раз сокрушительно разбивал арабов - один раз они потеряли до 150тыс. - и этим самым спас Европу в 8 веке от весьма опасных и фанатичных варваров. Но повидимому, влияние монофизитства (умаляющего человечество Христа) и мирская гордость успешного полководца (как часто это случается) побудила его к еретическим антицерковным инициативам. Что невольно напоминает о словах Спасителя: Кесарю кесарево, а Богу Богово.
Кстати, на Льва Исаврина в нашей истории весьма походил Пётр Первый.