https://t.me/stahlhelm18/1672
Про интервенцию
Обладатели советских взглядов в спорах, касаемо Гражданской войны, любят приводить аргумент, мол Белые армии де пользовались поддержкой иностранных интервентов, а значит, выступаешь за белых – значит приспешник английских, французских и американских расхитителей России.
Вот чья бы корова мычала. В таких случаях всегда стоит напоминать оппонентам, что их собственная власть в критические моменты держалась на штыках латышских стрелков, китайских батальонов, а также многочисленных военнопленных немцах, австрийцах, чехословаках и мадьярах. Роланд Фрейслер – председатель Народной судебной палаты в нацистской Германии, истерически отправлявший на смерть членов германского Сопротивления, начинал социалистическую карьеру комиссаром в Красной армии. Автор «Похождений солдата Швейка» Ярослав Гашек успел послужить революционным комендантом Бугульмы.
Вообще за Уралом, в Сибири, на первом этапе Гражданской войны большевики не имели никакой социальной опоры: города поддерживали либо кадетов, либо областников-сепаратистов, деревня была сплошь эсеровской. Пролетариата из-за неразвитой сибирской промышленности было мало, поэтому зачастую большевики опирались на уголовников. Так, в Иркутской губернии в марте 1918 г. в селе Троицкий Завод местные рабочие, по большей части набранные из воров-рецидивистов, создали Троицкий совет, который обязал крестьян поставлять продукты бесплатно. Когда те отказались, начались реквизиции, и в конечном счёте толпа местных жителей ворвалась и перебила совет. Председатель совета был убит поленом. А губернские власти были вынуждены заплатить крестьянам компенсации. Кто же мог спасти красных в таком случае? Правильно, бойцы-интернационалисты. Как свидетельствовал впоследствии один из подобных бойцов – Ференц Мюнних, сделавший карьеру в уже послевоенной Венгрии: «В это переходное время, без преувеличения можно утверждать, что интернационалистская Красная гвардия, состоявшая в большинстве своем из мадьяр и значительного числа румын, немцев, чехов и других национальностей бывшей Австро-Венгерской монархии, была единственной обученной в военном отношении и надежной вооруженной силой Томского Совета». Видимо это, по мысли красных, настоящие защитники русского суверенитета. Хоть какую-то социальную базу красные начали получать в Сибири лишь с 1919 г., когда Колчак (сейчас подгорит у адептов «святого» Белого дела) начал проводить собственную политику насильственных реквизиций у крестьян, начинавших отстреливать вообще всех, кто сунется к ним за их добром. Постепенно сибирская деревня назло Колчаку всё более «краснела», но и в этом случае сложно считать сибирских крестьян какими-то принципиальными защитниками Советской власти.
Что касается интервенции Антанты, то не приходится сомневаться, что имей союзники хоть каплю политической воли всерьёз вмешаться во внутрироссийские дела, они – победители в Мировой войне, без проблем поставили бы то правительство, которое захотели. Но никакого желания соваться во внутрироссийский хаос у союзников, не было, поэтому они пустили всё на самотёк. Прежде всего, это объясняется вполне логичным страхом перед общественным мнением и жаждущими демобилизации армиями, которым бы явно не понравилась перспектива продолжения войны не пойми где и не пойми зачем.
Впрочем, даже советофилам следовало бы поблагодарить конкретно англо-американцев за одну услугу, оказанную России. Единственной державой, совершавшей интервенцию всерьёз и надолго, являлась Япония, лелеявшая надежду сожрать русские земли вплоть до Байкала, если не дальше. Опять же очевидно, что имей японцы возможность, они бы аннексировали Дальний Восток и Восточную Сибирь невзирая ни на каких партизан Лазо. Не дали же им это сделать как раз англо-американцы. Конечно не из-за какой-то любви к России, а из-за банального нежелания терпеть в Тихоокеанском регионе мощную Японскую империю, уже тогда рассматривавшуюся в качестве вероятного будущего противника. Куда выгоднее было оставить эти территории в составе кажущейся тогда слабой и разорённой Советской России. И на том спасибо.
