Иными словами, земли южной Новороссии - это сакральная земля русских (также как отторгнутое Косово для сербов). Таким образом не только чисто научные, но и идеологические коннотации идей О.Н. Трубачёва продолжают сохранять в наши дни исключительную актуальность и востребованность.
Академику Олегу Николаевичу Трубачёву – благодарные современники
http://rys-strategia.ru/news/2019-03-22-7044
(Полностью читать по ссылке)
21 марта на здании Института русского языка им. В.В. Виноградова Российской академии наук (Москва, ул. Волхонка, д. 18/2) установлена мемориальная доска академику Олегу Николаевичу Трубачёву (скульптор Сергей Полыгалов). Это особое событие не только для России, а для всего славянского мира, потому что академик О.Н. Трубачёв был явлением именно этого мира, посвятив свою научную жизнь именно славянам, происхождению и развитию их языков.
Олег Николаевич Трубачев родился в легендарном Сталинграде, пережил весь ужас Сталинградского сражения и уже тогда, в те дни написал свою первую книгу «Блокнот сталинградца».
После эвакуации из Сталинграда, в городе Горьком, он продолжал обучение, самостоятельно изучая немецкий, польский. Позже, обучаясь в Днепропетровском университете, Олег Николаевич знал уже 8 языков, и именно эти знания помогли ему впоследствии перевести и дополнить «Этимологический словарь русского языка» Макса Фасмера, который вышел в 1960-е годы. В этот же период начал издаваться задуманный О.Н. Трубачёвым уникальный «Этимологический словарь славянских языков».
Олег Николаевич выступил против гипотезы о происхождении славян из Азии, доказав, что место извечного пребывания славян находилось в самом центре Европы, на среднем Дунае, откуда они стали расселяться на территории своего нынешнего проживания.
На мой взгляд, в довольно кратком стихотворении «Трубачёв» поэт Юрий Лощиц передал суть научного подвига Олега Николаевича:
Дальше Косова я не прошёл.
Мимо Ловчена не слонялся.
И, по мне, европейский престол –
нивы, горы и реки славянства.
Бранденбург? – Это наш Бранибор.
В Шпрее Спреву начальную слышу.
Клацнул Бауцен, будто затвор,
но доносится мягко – Будишин.
Вот где нам сердцевина и край!
И однажды, уняв чуждый ропот,
всем поведает синий Дунай,
что не Дуню пустили в Европу,
а она в ней от века жила,
из самана лепила строенья,
и текли от её стола
по европам, дразня их до зла,
золотых пирогов дуновенья.
О Божественном даре извлекать из недр истории нашу славянскую общность можно прочесть и в стихотворении «Невод» Юрия Лощица, написанном к 70-летию О.Н. Трубачева в форме монолога учёного:
Закину я невод,
шелковые сети
до неба,
до недра,
до дна и до выси,
до самой до сути —
до Божией мысли.
***
С точки зрения Трубачёва, после распада царской России, а затем СССР постимперское и постсоветское пространство продолжает сохранять единство благодаря русскому языку.
В своей книге «В поисках единства» он говорил о существовании «русского языкового союза»:
«… Ни одна подлинно великая страна не кончается там, где кончается её территория. Значительно дальше простирается влияние культуры великой страны, и это влияние идет практически всегда через её язык. Знание языка великой культуры пускает корни в сопредельных инонациональных регионах, языки которых при этом связывает с наиболее авторитетным языком макрорегиона целая система своеобразных отношений, которые укладываются в понятие языкового союза, уже относительно давно принятое в мировой лингвистической науке… Русский языковой союз — великое и достаточно уникальное культурное наследие…, в нём одна из гарантий сохранения единства страны и её культуры также в будущем...»
«Бессинонимичность экологической лексики, этих вечных слов: солнце, день, свет, земля — обозначивших вечные явления природы раз и навсегда, покуда жив русский язык, — проявление великой мудрости народа, коллективного носителя языка, который таким неброским, но очень точным способом схватил и выразил разницу между своим скоротечным существованием и тем, что вечно, что было до нас, будет после нас...»
(«Меняющийся мир и вечные слова»)
«О параметрах русской культуры. Космизм, и софийность, т.е. всегдашнюю обращенность к бытийным вопросам и никогда не прекращающиеся поиски ответов на них. Это говорит не только о созерцательном и не всегда и не самом деятельном русском складе ума, но неотъемлемой внутренней свободе. Ну, и наконец — соборность русской культуры, это наличие устойчивой антитезы выраженному индивидуализму и эгоизму.
Речь идет о крупной и самобытной культуре, в которой всегда можно почерпнуть и силу, и жизненную уверенность. Порой кажется, что это самое незыблемое, что у нас еще осталось...»
(«Мы — народ софийный»)
«Русская культура, русский язык способны переживать полосы большого подъема, расцвета, причем такого масштаба, что это привлекает и притягивает взоры всего мира, всего культурного человечества. Но наряду с этим бывают и полосы если не упадка, то относительного торможения, полосы загрязнения. Раз культура открыта влияниям, ей свойственна открытость, всемирность. Это и всесветность русского человека, которую отметил Достоевский.
Язык — это океан и он имеет огромные глубины. Есть пена, и есть на самой поверхности некое волнение, а есть такие глубины, где в это же время стоит тишина. Так что русский язык глубок и многослоен, и хочется верить, что он выживет во всех обстоятельствах».
PS: - И не только язык, но адекватная ему русская государственность.