Есть трагический феномен современного времени: русская культура существует не благодаря, а вопреки современному времени, современному государству и современному обществу. Они, эти современные, конечно, считают “своими” Пушкина, Толстого и Чехова, но понимать их так, как понимали бы их русские, они не собираются. Более того, классика XVIII-XIX веков — это для них не корпус базовых текстов, формирующих национальное самосознание, а бесполезный рудимент ушедшей эпохи, нужный постольку, поскольку художественная ценность признается мировым сообществом. А потому говорить про какого-либо россиянина в XXI веке: «Он русский, потому что вырос в русской культуре!» — это глупость, либо вранье. В XXI веке вырасти в русской культуре можно двумя способами:
1. Звезды сложились так, что Ваша семья по какой-то причине, не замутненная советизмом и россиянством, русская. Ну, или какой-то социум, в котором Вам посчастливилось взрослеть.
2. Вырасти в русской культуре — это Ваше сознательное решение. Вы стерли со своей подкорки новиопство и сами шагнули в сияющую русскость.
Тем не менее, у современности большие проблемы с русскостью. О чем говорить, когда среди русских националистов (!!!) находятся приверженцы американской псевдонауки транзитологии! Науки, которая все ваши философские размышления о соотнесенности времени и истории, однозначно решает в пользу «человечество линейно движется к прогрессу, верховной точкой которого является демократия американского образца». Ну, то есть вот настолько. Века русской жизни привели нас к тому, что мы желаем наполнить парламент политиканами, которые могут топить против абортов, но против миллионов мигрантов топить не могут, так что ли?
Нет, вы поймите. Я признаю, что американцы как нация успешнее русских. Прагматизм и последовательность американской школы писательства меня, русского, восхищают. Если американец решил стать писателем, то он первым делом найдёт модную кофейню, в которой он станет свою писанину писать, купит дорогую точилку для карандаша, заведет красивый блокнот. После этого он тщательно и трудолюбиво изучит литературные клише и несколько руководств по писательскому мастерству, прочтет научную работу по конструированию сюжета, а, может, даже пойдет на курсы. После чего напишет книгу, придет в издательство. Книга там понравится, и они заключат договор. Работа этого самого писателя станет бестселлером на целый год, через несколько лет на HBO по этой книге снимут сериал.
Американский писатель может быть хорошим писателем. Он не может быть не американцем. И уж совершенно точно, он не может быть русским.
Пожалуй, самый великий русский реалист — Достоевский — феноменально плохо владел такой штукой как слог, что нисколько не помешало стать ему великим. Просто американский писатель не может смотреть на вещи русскими глазами, ему не по силам даже на секунду стать русским. Чего уж говорить, русскими трудно стать даже нам самим.
Но в случае с американцами дело принимает куда более трагический оборот. Возьмем вот книгу «Бывшие люди» Дугласа Смита, которая описывает «последние дни русской аристократии». Очевидно, что автор (дипломированный русист) сочувствует русским аристократам, но соблюдает все клише американской историографии относительно последних дней Российской империи. И про Распутина пишет, и про тупого царя, и прочая, и прочая.
Да что там научпоп. Вот книжка «Почему люди бунтуют?» классика американской социологии Т. Р. Гарра: «После русской революции русское общество стало более прогрессивным». Я не говорю про всякие мелочи, как, например, тот факт, что американская историография с февраля по октябрь 1917 года видит не два режима, а один процесс — русскую революцию. Я говорю про то, что американца хоть тресни, но он не поймет, как так может быть, что русская монархия во всех отношениях предпочтительнее, чем дремучий совок, который республика.
Потому что человечество движется к прогрессу. Человечество движется к республике.
А русским нужна, как воздух, русская история. Глазами русских людей. Не советских, не российских, не смешных германцев и евреев из Западного мира. Русских.