Хорошая статья на тему размышлизмов о перспективах восстановления русской монархии:
Институт консервативной демократии: монархия и нация сегодня
- https://zr.digital/institut-konservativnoj-demokratii-monarhija-i-nacija-segodnja/
Сразу замечу, что размышления о пользе современной монархии приведены весьма неплохие. Однако упущены два важных обстоятельства: 1. не сказано, кто (какие социальные силы) будет осуществлять возрождения монархии как национально-консервативного института и 2. в статье отсутствует самая важная польза от введения такого института как идеологической "крыши" для успешного проведения реформы административно-государственного устройства, т.е. ликвидации нац. автономий и установления чисто территориального деления на "губернии".
Кратко можно заметить, что некие социальные силы, заинтересованные в монархии национального типа должные быть по-видимому идейно мотивированными (что сейчас трудно представить) и, с другой стороны, заинтересованы в ней чисто материально. Условно можно предположить, что это должна быть молодёжь (желающая стать новым "политическим классом") и национальный капитал (заинтересованный во внутреннем развитии страны). Но ни того, ни другого на горизонте пока не видно.
Другим своеобразием такого квазиреставрационного движения должен быть его не архаиизированный формат,
но как бы "новаторски-революционный".
Иными словами, всякий серьёзный разговор о монархии может идти только о необонапартистском проекте. Когда ещё Иван Ильин говорил о "национальной диктатуре" после большевиков, то он имел в виду наглядные примеры подобных решений в рамках его времени. В наше же время нечто подобное представить себе достаточно трудно.
Правда, Россия страна непредсказуемая, если иметь в виду слоган: "будьте реалистами - требуйте невозможного!"
12.12.2017
В русском обществе сегодня монархия воспринимается в двух радикальных ипостасях
Первая — строго эстетически-ностальгическое. «При царе русские людьми были», «Красиво было», «А вот были земства и цензы». Второе направление более радикальное, и его сторонники воспринимают русскую монархию как некое «Абсолютное Царство», с Богом-Монархом, который непогрешим, знает всё и может выбраться из любой, самой глубокой, ямы.
Истина, как всегда, где-то рядом.
Необходимо понимать, что монархический институт далеко не идеален. Он старый, в определенные моменты достаточно эффективный, в другие — очень архаичный.
В Европе, на данный момент, конституционная монархия является одной из распространенных форм государственного устройства. Почти вся Скандинавия (за исключением Финляндии), Британия, Нидерланды, Бельгия, Монако и Андорра, Испания — это монархические государства, сохранившие, насколько это возможно, сочетание демократического уклада с монархическим.
Пионерами в этой области выступили в своё время Нидерланды и Британия. Путём борьбы, восстаний и выступлений, гражданских войн, свержения и реставрации, британцы и голландцы получили свободу, ограничив власть монарха.
В наши дни институт монархии выглядит архаичным. Короли Европы — это номинальные, весьма условные фигуры, частенько к тому же живущие с «народом», и ищущие всякого популизма. Исключением тут служит Британия, где королевская семья и королева Елизавета стоят на приличной высоте, но при этом младшее поколение демонстрирует всякий и всяческий демократизм и старается не отставать от жизни.
Если убрать из монархии всякие глупости, вроде феодальной иерархии и пышных титулов, мы в сухом остатке получаем:
— Гарантию стабильного национального курса. Если выбран консерватизм — значит, проводится консерватизм, если выбран прогрессизм — проводятся реформы.
— Гарантия инвестиций. Как не странно это прозвучит, но монархия является гарантией прав собственности, относительно стабильного экономического роста, крепкой национальной валюты. Примером может служить как и Российская Империя второй половины девятнадцатого — начала двадцатого века, так и скандинавские монархии.
— Монархия — гарантия национального согласия.
Пока монарх является фигурой, способной прислушиваться к чаяниям своих поданных — нации не грозит революция и гражданская война. Пока он любим и популярен хотя бы среди шестидесяти процентов населения — остальные сорок процентов могут кипеть сколь угодно долго.
— И, не в последнюю очередь, монархия — это моральный авторитет нации. Наследника престола с самых ранних ногтей готовят к тому, что он будет управлять миллионами, пусть и будучи «подстрахованным» парламентской системой. Даже там, где власть монарха номинальна, он является моральным авторитетом.
А вот минусы современной монархии существенны:
— Современные монархии Европы сугубо евросоциалистичны, более того — именно скандинавская модель экономики постепенно принимается ЕС как базовая. И Бог бы с ним, с вэлфером, но он сопряжен сегодня с толерантностью и «братьями-арабами».
— Современная монархия незаметна. Единственное место, где титулам и званиям предают значения — это Азия и Арабский полуостров. Но там своя, особенная атмосфера — с городами будущего, инвестициями, нефтью.
— Современная монархия ничего не может противопоставить левому либерализму. Особенно актуально это для Скандинавии, где мигрантов всё больше, любовь к сексуальным меньшинствам побеждает предпочтения большинства, а будущее скандинавских наций сегодня выглядит весьма туманным.
Вопрос о восстановлении монархии в России поднимается всеми, кому не лень. Достойная идея сегодня погребена под кучей споров и откровенных глупостей вроде войны с фильмом «Матильда». С учётом того, что монархия является именно проявлением консервативной демократией — с местным самоуправлением и цензами на выборность — это выглядит достаточно убого. «Эй, парни, у нас сто лет назад была крупнейшая и богатейшая Империя — Да, согласны, давайте запретим фильм, — За что? — А там вот показали Николая Александровича неправильно….» (Фильм, кстати, сам по себе — откровенный идиотизм)
Главный вопрос русского монархизма — это вопрос о наследнике. Идея «Земского собора», столь популярная у некоторых национал-имперцев, лишь на первый взгляд логичен.
Проведение такого мероприятия потребует введение на время подготовки национальной диктатуры. А диктатура, даже национальная — это такая стихия, которую чрезвычайно легко разбудить, но затем очень трудно успокоить.
Поэтому, от монархических сил должен быть выдвинут единый претендент на престол, имеющий — подчеркиваю особо — ясную и открытую биографию, ясный и открытый источник доходов, желательно — уже иметь жену и детей.
Вокруг этого претендента, заявившего права на престол, должна появиться группа людей, имеющая определенные финансовые и информационные возможности.
И, поддерживаемый этими людьми,претендент на русский престол, к большому шоку «истинных монархистов» будет вынужден заняться вещами, которые многие аттестуют «ватными».
Он будет говорить правильные слова о Победе и народе-победителе. Атаковать в своих речах многонациональных олигархов, призывая к более справедливому распределению национального богатства. Ему — условному претенденту на престол — придется идти на то, что называется «популизмом», и стараться отобрать плацдармы и у либералов, и у левых.
Далее, потенциальному «Русскому Монарху» придется действовать в двух измерениях — как в информационном, так и в реальном. Да, стоит помнить, что львиная доля населения России пользуется в Интернете «Одноклассниками», «ВК» и «Пикабу», так что придется работать на всех, даже таких площадках.
В реальной, не цифровой жизни, сторонникам «Русского Монарха» придется стоять у проходных заводов, у больниц и полицейских участков (последнее связано с риском), и упорно объяснять гражданам одну простую вещь:
ЗАЧЕМ РОССИИ НУЖНА МОНАРХИЯ
Для 80% населения РФ (и соседних с ней постсоветских образований) на данный момент существенной разницы между монархией и республикой нет. «Битва осла с бараном», то есть, битва политической и околополитической «тусовочки» разных цветов роли здесь не играет.
Смена одной политической системы на другую должна нести определенные дивиденды хотя бы двадцати-тридцати процентам населения. Еще лучше — охватить сорок процентов. Остальные шестьдесят, при грамотной политике, получат свои «пять копеек» от пира, либо не будут играть важной роли в дальнейших событиях.
И восстановление монархии должно ассоциироваться у людей за пределами «тусовочек» с чем-то более существенным, чем красивые парады и абстрактная «благодать» — хотя бы с более высокими зарплатами или участками земли по 100 ар (соток).
И это потребует от кандидата на русский престол и его сторонников создания определенной программы, которая должна быть понятной, доступной, и в которой должны быть прописаны те самые «дивиденды».
Будущий «Русский Монарх» должен будет и дать четкий и ясный ответ на волнующие большинство вопросы — о крупной собственности, о её распределении, об определенных гарантиях, экономических и социальных, о том, что он сделает, получив русский престол. В противном случае, мы получим сорокинский «День Опричника» — с опричниной в духе цирка.
И только когда «Русский Монарх» выйдет за пределы политического гетто для «тусовочек», идея монархии станет реальной.
Вопрос о государственном устройстве условной «Новой Монархической России» пока не стоит и обсуждать. Стоит лишь заметить, что ни о какой «Русской Империи» речи не идет — уместнее говорить о «Русском Королевстве» (- "Русское Царство" - моё прим.), которое и займется дальнейшей экспансией на отделенные территории — и экономической, и политической, и силовой.
Идеальная Русская Монархия XXI века — это в меру европейская, с развитой системой прав и свобод, соблюдающая национальный интерес русского народа, и служащая к его развитию, с хорошо организованным и упорядоченным местным самоуправлением. Такой формат будет наиболее близким по отношению к «старой» русской монархии, существовавший до 1917 года.
Мы должны понимать, что Русская Монархия должна быть современной, а не «срисованной»со старых фотографий Прокудина-Горского. Да, земства, цензы, «благолепие» — это чудесно и прекрасно, но у нас уже беспилотники, сенсорные телефоны и на подходе космический Интернет. Поэтому, идеи в духе «платить и каяться» и «жить по Домострою» вызовут лишь брезгливую улыбку.
Полностью копировать формат национальных отношений конца девятнадцатого — начала двадцатого века невозможно. Начав думать с буквой «ять», мы неизбежно вернемся к исходной — с революцией, гражданской войной, и новыми потерями."